Jerry Moffat's "Revelations" - Chapter 12

Глава 12. Победа в голове.

В Англию я вернулся опустошённым: положив столько сил на подготовку к соревнованиям в Мюнхене, я здорово пролез в квалификации и облажался в финале. Подобное состояние было мне уже знакомо, и предсказать сколько времени оно продлится было невозможно. Я слишком желал победить, и после этой неудачи едва ли мог найти в себе душевные силы для следующих соревнований. Но разве профессионалы так реагируют на неудачи? Это десять-пятнадцать лет спустя большинство скалолазов будет игнорировать соревнования, а в конце 80-х все ведущие скалолазы, независимо от специализации - и те кто лазили боулдеринг, и те кто предпочитал он-сайт ред-поинту - были обязаны выступать. Я не мог просто взять и отвернуться, поставив крест на своей карьере. Так я вошёл в фазу очередного кризиса.


Летом 1989-го года Англия впервые должна была принять Кубок Мира по скалолазанию. Это важнейшее для английских скалолазов событие планировалось проводить в Лидсе, и дома мы были обязаны показать всем, что такое настоящие соревнования. Все, и я в том числе, чувствовали душевный подъем, и если бы я смог победить - это было бы потрясающе.

Я начал ощущать психологическое давление, и спрашивал себя: "Смогу ли я справиться со своими эмоциями? Хватит ли у меня сил пережить ещё одно поражение?" Я прекрасно понимал, что каждый раз мысленно возвращаясь в Мюнхен, причиняю себе вред, но ничего не мог с этим поделать. Я был в прекрасной форме, полон сил и ощущал лёгкость во всём теле, много и интенсивно тренировался и лез как никогда хорошо. Раз мой физический и технический уровень подготовки намного превосходил уровень маршрута на котором я сорвался, значит дело в голове, и чтобы победить мне нужно было навести там порядок.

Вернувшись в Англию, я первым делом навестил своих родителей, которые жили в Лейчестере. Мама поинтересовалась как прошли соревнования, и я поделился с ней своими проблемами, не умолчав и о причинах своего поражения. Тогда я думал, что это элементарное проявление материнской заботы, и она мало что поняла из моих слов, но спустя пару дней она позвонила мне, чтобы пересказать статью, напечатанную в местной газете. В заметке рассказывалось о лучнице, которая плохо выступала на соревнованиях, пока не наткнулась на книгу о спортивной психологии, и прочитав её добилась серьёзных успехов.

Моя мама была знакома с журналисткой Лейчестер Меркьюри, и та дала ей номер телефона лучницы. Затем мама узнала название книги и оформила заказ. Пару дней спустя из Америки пришла посылка с книгой и набором кассет. Соревнования в Лидсе неумолимо приближались, а я до сих пор не знал что хуже: не участвовать вовсе или гарантировано провалиться. Я решил как-то повлиять на ход событий и помчался в Лейчестер за спасительной книгой.

Ленни Бэссэм (Lanny Bassham) взял серебро в стрельбе из ружья на мюнхенской Олимпиаде 1972-го года. Неспособность управлять собственными эмоциями стоила ему золотой медали. После он взял интервью у американских стрелков, выигравших золото, и попытался выяснить причину их успеха. Досконально их изучив, он пришёл к выводу, что победителей от побеждённых отличает образ мыслей. По его версии побеждает та горстка людей, которые думают как победители. Его книга, предназначенная для психологической подготовки спортсменов, получила название With Winning in Mind. Сам он с её помощью выиграл золотую медаль на Олимпиаде 1976-го года в Монреале.

Я немедленно погрузился в чтение, и чем дальше, тем яснее видел в книге себя и свои ошибки: неправильная модель поведения, плохой настрой, недостаток веры в себя, принижение собственных возможностей, неумение мобилизоваться в нужный момент. У меня не было никакой стратегии на финал, и уж тем более я не следил за своими мыслями. Вместо этого я смотрел на маршрут, и в голове крутилась одна-единственная мысль: "Как же он мне не нравится!" Моё мастерство было при мне, я много тренировался, делая упор на он-сайт, и чувствовал себя прекрасно; благодаря жёсткой диете я ощущал себя лёгким словно пёрышко. Я концентрировался на тех событиях, чтобы понять свои ошибки, главной из которых было отсутствие веры в себя. Я попросту не видел себя победителем тех соревнований. Да, я очень хотел победить, но в мыслях всё зависело от ошибок соперников: если кто-то из них сорвётся, оступится, то у меня появится шанс. Такой подход имеет право на жизнь, но есть и другой: не
ждать ошибок других, а рассчитывать только на себя; взять быка за рога и победить. И это единственный способ победить наверняка.

Удивительно, но до знакомства с этой книгой, я понятия не имел о психологической составляющей подготовки к соревнованиям. Теперь же причины неудачи были мне ясны. Более того книга предлагала пути решения этих проблем. До соревнований оставалось пять недель, и всё это время я не расставался с книгой Бэссэма: читал и перечитывал, осмысливал каждую фразу, примерял на себе описанные сценарии поведения, полностью доверившись написанному. Я всерьёз рассчитывал стать чемпионом, и это должно было сработать.

"Воображаемый образ - это совокупность ваших привычек и отношения к происходящему. И самое замечательное то, что он может быть изменён. Мозг способен концентрироваться на чём-то одном. Невозможно одновременно думать и о хорошем, и о плохом; мысли о победе и поражении не могут соседствовать."

Прекрасно, значит я должен изменить свой воображаемый образ. Я должен поверить в победу. Именно это и пытался донести автор книги. Подсознание отвечает за навыки и движения, сознание же информирует его, ставит цели и определяет задачи. Например, чтобы поймать мяч, вам необходимо лишь осознать, что требуется сделать, и все необходимые действия выполнятся автоматически.  Из этого следует, что мысли о победе мобилизуют организм, а мысли о поражении - наоборот. Например, вы играете в дартс и вам нужно набрать двадцать очков. Вы просто думаете об этом, и практически бессознательно становитесь в нужную позу, сгибаете руку под нужным углом, прицеливаетесь и бросаете. Если же вы внушите себе, что вряд ли попадёте, подсознание придёт в замешательство. Так что думать нужно только о двадцати очках, и тогда сознание будет работать в нужном направлении. Примеряя теорию Бэссэма на себя, я понял, что мне придётся напрочь забыть о возможных неприятностях: ушла нога, скользкая зацепка, не держат пальцы, плохое самочувствие, болит живот, плохо спал прошлой ночью, ранний старт, поздний старт. На самом деле существует миллион отговорок, которые следует выкинуть из головы. Остаться должна только одна мысль: "Сегодня я лучший."

Я вспомнил Мюнхен: как же я расстроился, когда увидел маршрут и понял, что он мне абсолютно не подходит! Я вспомнил как был жалок, уговаривая себя выступить хорошо. Вспомнил все предыдущие старты, на которых мне мешал то ранний старт, то солнце, то недостаток отдыха. Каждая такая мысль уничтожала мои шансы на успех. Я должен был
научиться контролировать свои мысли, полюбить все возможные типы маршрутов - углы, сильные нависания, вертикаль, траверсы - и быть уверенным, что все они мне подходят.

Чем больше мы думаем и пишем о чем-либо, тем больше вероятность того, что это случится. В книге говорилось о том, что нужно разжечь в себе страсть к победе, укрепиться в своём желании, поверить. Помочь в этом мне должны были два списка: "Почему я хочу победить в Лидсе" и "Почему я одержу победу в Лидсе". В первый вошли следующие пункты: это благоприятно скажется на моей карьере; я получу призовые и куплю новенький Пежо 205 GTI; все мои приятели будут участвовать в этих соревнованиях, и я бы хотел их облезть; хочу, чтобы друзья и родные стали свидетелями моего триумфа; хочу продемонстрировать публике как хорошо я лазаю, и насколько хороши могут быть соревнования. В британской прессе последнее время было столько критики в адрес соревнований, что мне хотелось продемонстрировать иную их сторону. Этому списку, казалось, не будет конца. Но нельзя было забывать и о втором. Я одержу победу, потому что у меня лучшие скальники, лучшая диета, условия лазания будут идеально мне подходить, меня не ждут изнурительные переезды и смена климата, я сильнее всех, у меня есть книга.

Этот дневник я храню до сих пор. Внизу каждой страницы есть подпись: "Я лучший скалолаз в мире. Меня ждет успех. Я пролезу флэшем любую 8а. У меня идеальная техника. Я лезу быстро и элегантно. Я очень быстро восстанавливаюсь. Я могу отдохнуть на любой зацепке. Я самый сильный скалолаз в мире."

И это не было проявлением высокомерия, заносчивости или излишней самоуверенности, поскольку никто кроме меня не знал об этом. Автор книги рекомендовал повторять эти мантры до тех пор, пока вера в них не станет непоколебимой. Всё, что я написал о себе, не имело отношения ко мне нынешнему, но относилось ко мне будущему, и я хотел стать именно таким человеком. Например, я иногда спешил, шёл напролом, совершал необдуманные поступки, принимал неправильные решения и ошибался. Убеждая себя в том, что у меня идеальная техника, я надеялся, что это поможет мне сохранить спокойствие. Или, например, зная, что перед любым движением ты можешь расслабиться, собраться с силами, ты и вправду сделаешь это на маршруте. Я должен быть готов к любой неожиданности, и тогда ничто не выведет меня из состояния равновесия. Я составил список проблем, могущих возникнуть на соревнованиях и выбить меня из седла, продумал как буду реагировать на каждую из них. Что если я уроню мешочек с магнезией? Тогда я вспомню все болудеринговые проблемы, которые пролез без магнезии, и будет очевидно, что магнезия не так уж и необходима. Что если провернется зацепка? Я вспомню все маршруты на которых зацепка отламывалась во время лазания, и как я умудрялся удержаться на стене. Что если я подойду под маршрут и возникнет непредвиденная заминка? Тем лушче - будет время лишний раз рассмотреть маршрут, продумать движения. Помню как на соревнованиях Эдлингер решил затянуть шнурки за минуту до старта и порвал их.
Что если и со мной случится нечто подобное? Такой пустяк меня не остановит. Я лазил маршруты в скальниках на несколько размеров больше, надевал скальники не на ту ногу. Порванные шнурки не повлияют на мое лазание. Мне ничто не помешает!

Patrick Edlinger

Я всегда предпочитал лазить в тишине, но наивно было ждать подобной атмосферы на соревнованиях. Выступать придётся перед громадной аудиторией, кричащей и хлопающей в
ладоши, так что у себя дома в Шеффилде я отрабатывал необходимые навыки: входил в прихожую так, будто это зал для соревнований, останавливался и приветствовал зрителей, которые отвечали мне тем же, улыбался и ввязывался под прицелом телекамер, затем внимательно рассматривал маршрут, мысленно пролезая его до конца дважды. "Пролезая" маршрут в первый раз я раскладывал его на отдельные движения, выбирал места для отдыха и вщёлкивания. Во второй раз пытался ощутить характер маршрута, почувствовать его, представить особенности тех или иных зацепок, определить в какой части я буду "забит", и где нужно лезть особенно аккуратно. Я старался не столько понять как лезть, сколько представить как буду себя чувствовать в том или ином месте. После этого я кивну судье и полезу. Долезаю до топа, поворачиваюсь к зрителям и посылаю им победное приветствие. Я чётко знал, что и в какой момент буду делать; проигрывая этот сценарий дома, я огораживал себя от возможных неприятных сюрпризов. Всё было под контролем. Это позволило мне вытеснить из головы все негативные мысли, связанные с соревнованиями.

Чтобы физическое состояние соответствовало возросшей психологической мощи, я тренировался как сумасшедший. В то время я практически в полном одиночестве лазил в
боулдеринговом секторе Крессбрук - слегка нависающей известняковой стенке в тихом уголке Пик Дистрикта. Я доезжал до Стоуни Мидлтон, разогревался на стене Minus Ten Wall и уже оттуда шёл в Крессбрук. Там я по кругу лазил коннекшен нескольких сложных проблем. Примерно также я тренировал выносливость перед первой поездкой в США, но круги в Крессбруке были на порядок сложнее. Я пролезал проблему Jericho Road, возвращался вниз, лез траверс до Moffatrocity, возвращался к зацепке для ног в начале Jericho Road и так по кругу. Это был один из кругов ада. На старте Moffatrocity была очень плохая зацепка - длинная и пассивная, - и подлезая к ней я раз за разом пытался отвисеться, чтобы набраться сил. Поначалу я едва мог на ней удержаться, но после двухнедельного цикла я мог провисеть на ней так долго, что появлялись силы для следующего отрезка. После этого я уже нисколько не сомневался в своей способности восстанавливаться на самых плохих зацепках, так что желаемое из моего дневника становилось явью.

Я висел там, поочередно давая рукам отдохнуть, настраиваясь на новый круг, и думал про себя: "Этот - для тебя, Дидье." Следующий был для Патрика. Стефан тоже не уходил с пустыми руками. Это были тогдашние короли соревновательного скалолазания, и глубочайшее уважение к их способностям помогало мне выдавливать из себя последние силы.

Stefan Glowacz first onsight of Strawberries ph Uli Wiesmeier

Didier Raboutou

Время шло, соревнования приближались, а я с каждым днём становился сильнее, и крепла моя уверенность в том, что я смогу победить. Утром в день соревнований я проснулся и отправился в Стоуни, чтобы размяться. Настроение у меня было прекрасное, стенку Minus Ten освещали, пробивающиеся сквозь листву, лучи утреннего солнца. Красота стояла неимоверная. Я пролез хорошо знакомые мне проблемы. Я был силён, лёгок, каждое движение доставляло мне удовольствие. Я подумал тогда: "Разве это не здорово? Сейчас я разминаюсь на этих старых скалах в полном одиночестве, купаюсь в лучах солнца, а после буду выступать на Чемпионате Мира. Что может быть лучше?" И я поехал в Лидс.

Все уже были там - Стефан, Дидье, Жибе, Патрик, Марк ле Менестрель, - и слонялись по зоне изоляции. Первый раунд подходил к концу, людей в накопителе становилось всё меньше и меньше, а я чувствовал себя готовым на сто процентов. Я знал, что трасса не будет сложной, но позволит отсеять большую часть участников. Я настроился и с лёгкостью долез до топа, как и несколько моих соперников. В финал я попал без особых проблем, и спокойно ждал своей очереди в зоне изоляции.

Неожиданно я услышал свою фамилию - пришел мой черед лезть финальную трассу: длинное нависание, затем траверс, ставший препятствием для многих участников, - но не для меня, - затем бочка и длинное, агрессивное движение с плохой зацепки на пассив. Не знаю почему, но я смутился из-за чего смог лишь потрогать следующую зацепку. Пока страхующий спускал меня вниз, я проклинал себя за минутную слабость и сомнения. К счастью, никто из моих соперников не смог сделать это движение, хотя двое из них имели тот же результат, что и я. Ну что ж, супер-финал. В соперники мне достались мой соотечественник Симон Надин (Simon Nadin) и старый "приятель" Дидье Работу (Didier Raboutou). Наша троица отправилась в накопитель, а организаторы начали готовить маршрут. Я старался собраться с мыслями, думая о том, что судьба дала мне второй шанс, который я не имел права упустить.

Simon Nadin

Я сидел в зоне изоляции абсолютно расслабленный, слушал свой Walkman и смотрел прямо перед собой. Чувствовал себя просто великолепно. Со стороны могло показаться, что я слушал музыку для релаксации, но на самом деле это была кассета Ленни Бэссэма, а именно история стрелка из пистолета. Он выиграл золотую медаль на Олимпийских играх, но после попал в аварию и ему ампутировали правую руку. Он выучился стрелять левой, да так, что на следующей Олимпиаде взял еще одно золото.

Психологически я был готов и излучал непоколибимую уверенность. Сознание было ясным, не было никаких посторонних мыслей. Я возьму за глотку эти соревнования, и никто не сможет меня победить. Ничто в мире не значило для меня больше, чем победа на этих соревнованиях. Я сильнее всех и нахожусь в лучшей форме; я лучше, чем кто-либо на этом свете. Победа на этих соревнованиях уготована мне судьбой, а от судьбы не уйдёшь.

Дидье - мой самый "желанный" соперник - сидел рядом. Я повернулся к нему и сказал: "Сегодня выиграю я." На что он только улыбнулся.

Первым вызвали Симона, за ним - Дидье. Оставшись в зоне изоляции в одиночестве, я ощутил неимоверное давление. Из зала доносились аплодисменты, подбадривающие возгласы и вздохи, сопровождавшие лазание моих соперников. У меня сложилось впечатление, что оба они пролезли хорошо, но всё-таки не до топа. Значит мне, чтобы наверняка победить, придётся лезть до конца. Я чувствовал невероятное возбуждение из-за того, что мне предстояло лезть перед толпой зрителей. Наконец за мной пришёл судья.

Я вышел в зал, и толпа приветствовала меня криками. Я помахал им, подошёл под маршрут и ввязался. Отступив на шаг, я рассматривал трассу - в точности как во время домашних тренировок. Снизу казалось, что по стилю маршрут подходит мне идеально. Я мысленно пролез маршрут до конца. Я нервничал, адреналин бежал по венам, но именно к этому я себя и готовил, именно об этих ощущениях писалось в книге. "Время!" - сказал судья. Я сделал шаг вперед и полез.

С первых движений я лез очень сосредоточенно, все движения делал наверняка, и совершенно точно представлял, что буду делать в следующее мгновение. Не смотря на это, я всё-таки допустил ошибку, которая никак не повлияла на моё психологическое состояние. Время подумать настало когда я подлез к нависающему рельефу, под которым была хорошая зацепка. Следующая хорошая зацепка была довольно далеко, так что мне предстоял хороший прыжок. Я отдыхал, попутно приводя мысли в порядок: сомнения в первом раунде не привели ни к чему хорошему, так что я решил не повторять прошлых ошибок. Сосредоточившись на зацепке надо мной, я собрался с силами и что было сил рванулся вверх. Правой рукой я достал до зацепки и удержал её, но в тот же самый момент ушли ноги и левая рука. Раскачиваясь, я успел сдвоиться и поставить ноги. Толпа внизу пришла в неистовство, и я понял, что и Симон, и Дидье, сорвались где-то ниже. Я выиграл! Но праздновать победу было ещё рано, поскольку мне предстояло долезть до топа. После я просматривал видео и складывалось впечатление, будто я лез очень уверенно, хотя в действительности всё было не так - руки были забиты и молили о пощаде. А будь топовый карабин хотя бы на дюйм дальше, я бы попросту не смог в него вщелкнуться.

Победа в Лидсе стала одним из ярчайших событий в моей скалолазной карьере и положила начало ряду успешных выступлений. Соревнования транслировались по ТВ, обложки журналов пестрели сообщениями о моей победе. Я чувствовал, что наконец-то подобрал ключ к соревнованиям, вывел работающую формулу.

В 1989-м году я победил на соревнованиях в Кёльне и итальянской Мадонне, а также стал вторым в Лионе, Ля Рибе и Бардонекье. Этапы Кубка Мира проводились в различных странах, и претенденты на победу были вынуждены часто переезжать с места на место, и всё это за довольно скромные призовые. Данная ситуация казалась мне пустой тратой времени. Я вступил в новую организацию под названием ASCI (Association of Sports Climbers International), которая пыталась донести мнения спортсменов до организаторов соревнований. Эта организация отбирала десять важных соревнований и начисляла за них очки. В зачёт шли пять лучших результатов, и по итогам года составлялся рейтинг ASCI. В 1989-м году я занимал высшую строчку этого рейтинга.

Я продолжил выступления и в 1990-м году. Ближайшие соревнования - с призовым фондом £5000 - намечались в Париже, в Берси. Чтобы быть в форме мне нужно было много лазить "трудность", и Франция идеально для этого подходила. Я отправился в Бьюкс (Buoux), жил в кемпере и тренировался. Погода меня не баловала, и было очень трудно придерживаться графика, но я, стараясь не обращать внимания на дождь, работал, работал и работал... В кемпинге я слушал радиостанцию French Fun. Каждый раз, когда в эфире звучал рекламный ролик грядущих соревнований, воздух наполняли имена моих заклятых соперников: Жаки Годоф (Jacky Godoffe), Марк ле Менестрель, Жибе Трибу, Стефан Гловач ... Надо же, а я?! Про меня забыли! Живу в машине, лазаю как полуумный. Ладно, думал я, зато я точно знаю кто победит. В итоге всё свелось к противостоянию с Жибе. Это была настощая битва, и мне едва удалось вырвать победу.

Jacky Godoffe

Из Берси я переехал в Бриансон. Я стартовал последним. Никто до меня не смог сделать ужасный перехват в средней части маршрута, и, казалось, что его невозможно сделать в принципе. Я же умудрился сначала пролезть это место, а затем добраться до топа и победить.

Позже, когда все расходились, ко мне подошёл Жибе. Он выглядел очень расстроенным из-за того, что подобно остальным сорвался в том самом злополучном месте. Он посмотрел мне в глаза и сказал: "Да, Джерри, это правда. На данный момент ты - лучший." Повернулся и пошёл. Я никогда этого не забуду. Такие слова из уст Жибе сравнимы разве что с посвящением в рыцари. Я видел, что он очень недоволен собой, и всё-таки ему достало сил подойти и сказать такое. Я вдруг осознал, что люди думают обо мне именно в этих выражениях. Я был на седьмом небе от счастья.

Последние большие соревнования проводились в городке Сент-Жан де Морен, расположенном между Греноблем и Шамони. В программе было пять дисциплин: он-сайт на скалах, он-сайт на скалодроме, редпоинт, боулдеринг и скорость. На всё про всё отводилось пять дней. Призовые были весьма достойными: £500 за победу в каждой дисциплине и £3000 победителю в общем зачёте. При таком наборе дисциплин победитель этих соревнований станет легитимным лидером. Я набросился на тренировки, как голодный пёс на кость.

Сказать, что это было тяжело, значит ничего не сказать. Я выиграл соревнования в он-сайте на скалах, но приграл в скорости. Следуюшим был боулдеринг - моя сильная сторона, - но я был оштрафован за то, что взял топ лишь одной рукой; в итоге я стал третьим. Шансы стать первым в общем зачёте таяли на глазах. Оставалось всего две дисциплины - он-сайт и редпоинт в зале, - и я должен был побеждать в обеих. Я выиграл редпоинт и теперь всё зависело от того, как я выступлю в последней дисциплине.

Мои соперником был молодой французский скалолаз Франсуа Легран. Мы должны были одновременно лезть одинаковые трассы, разделенные перегородкой. Это была дуэль.

В зоне изоляции мы много болтали, и Франсуа признался, что очень хочет меня победить. Он был мне симпатичен, и я считал его великим спортсменом, по праву входящим в когорту лучших. Единственным его слабым местом был недостатка опыта, и я подозревал, что он недостаточно верит в себя. Позже, год спустя, он заматерел и начал побеждать, но в то время соревнования всё еще были для него серьёзным стрессом.

Francois Legrand

"И знаешь, Джерри, в квалификации я обычно лезу лучше, чем в последующих раундах."

Как же я был рад услышать такое! В книге было написано, да я и сам это знал, что если человек думает, что он будет лезть хорошо, его стоит опасаться. В общем той ночью я смог облезть - пусть не на много, - Франсуа и выиграл. Также я победил в общем зачёте.

Ощущения были как после боя. Такой формат соревнований был тяжёл не только в физическом, но и психологическом плане, и я чувствовал себя выжатым словно лимон. Но времени придти в себя у меня не было - нужно было спешить на поезд до Барселоны. Приехав туда, я вдруг понял, что мне всё равно. И всё же я облез всех в первый день. Ночь перед финалом я провел в ночном клубе, и в итоге занял второе место. Соревнования больше меня не интересовали.

Как сохранить жажду победы? Как заставить себя хотеть побеждать снова и снова? Это легко, если вы только начинаете. Хочется стать лучшим, хочется побеждать. А что потом? Хочется победить снова; оставаться лучшим. Но это уже не то. Даже у Тайгера Вудса есть цель. Он хочет стать величайшим гольфистом планеты, превзойдя результат Джека Никлауса - обладателя восемнадцати высочайших титулов. Но даже перед ним рано или поздно встанет вопрос: "Что дальше?" Я абсолютно утратил страсть к победам, а в соревнованиях побеждает тот, кто больше этого желает.

Прочитанная мной книга дала невероятный результат. Я никому про неё не рассказывал, никто не знал как мне удалось добиться успеха. Все приготовления происходили за закрытыми дверьми. Тренировался я тоже в одиночестве, поскольку не хотел, чтобы кто-либо знал над чем я работаю и в какой форме нахожусь. Я замыкался в себе, удалялся от своих друзей, и чувствовал себя не в своей тарелке. Такова была плата за успех.

Последний раз я соревновался в Арко. Я как будто отбывал повинность, не чувствовал ни азарта, ни волнения. В первый день было лазание на он-сайт, и я думал отвалиться по-быстрому. Не особенно напрягаясь я всё-таки оказался в шести метрах от топа, и решил довести дело до конца. Вторым человеком, пролезшим маршрут целиком, оказался Франсуа. В следующем круге - лазании редпоинт, - я ясно понимал, что не хочу находиться здесь. Сорвавшись приблизительно в средней части маршрута, я все-таки оказался пятым. Выходя из зала я сказал себе: "Это всё! Больше никаких соревнований!"

Так оно и было. Больше я ни разу не участвовал в соревнованиях. Я иногда думаю, что с удовольствием поменял бы свои победы на первые прохождения маршрутов, но я также знаю, что в этом случае лишился бы важной части своей жизни. И пускай люди не помнят, кто выиграл те или иные соревнования, для меня очень важно, что это был я. В то время, в поздние 80-е, таковы были правила игры. Большинство ведущих скалолазов того времени участвовали в соревнованиях; не участвовали только те, кто не мог. Я доказал, что это было мне по силам. В конце 80-х французский журнал Vertical попытался выяснить, кто оказал наибольшее влияние на скалолазание за последние десять лет. Результаты опроса ведущих скалолазов были следующими: среди мужчин выиграл я, среди женщин - Линн Хилл. Нет сомнений, что я удостоился этой чести за прохождение и повторы сложных маршрутов, за боулдеринговые проблемы, за мои многочисленные путешествия, и кроме этого за спортивные достижения. Такая оценка польстила мне; особенно приятно было то, что инициатором выступило французское издание.

"Я лучший скалолаз в мире. Меня ждёт успех. Я пролезу флэшем любую 8а. У меня идеальная техника. Я лезу быстро и элегантно. Я очень быстро восстанавливаюсь. Я могу отдохнуть на любой зацепке. Я самый сильный скалолаз в мире."

Это магическое заклинание, написанное на каждой странице моего тренировочного дневника, служило мне на протяжении двух лет, пока однажды, а именно шестнадцатого ноября 1990-го года, не утратило свою силу. У меня не было сил, чтобы держать всё под контролем. Я снова хотел стать тем, кем был прежде. Я хотел видеться с друзьями. Лазить для себя. Проходить новые маршруты. А больше всего на свете я хотел получать от скалолазания удовольствие.

Глава 15. В поисках силы.